zazabusch

Написано талантливо и читается по-настоящему легко и даже незаметно, но это тот случай, когда места и события интереснее действующих лиц: откровенно слабые персонажи, которых не хочется называть людьми, переживают откровенно скучные ситуации и предсказуемо на них реагируют. Им не сочувствуешь не потому, что они не нравятся, а просто потому, что не веришь: слишком ходульные, простые, незапоминающиеся. Помимо прочего, их немного. Мало, если честно. Вообще говоря, их трое без учёта десяти второстепенных и полного отсутствия отдельных людей, а не человеческих толп, на фоне.Может, я, конечно, параноик - правда, есть немного, - но слишком много параллелей с Золя, с "Нана", "Жерминалем" и "Западнёй", в частности, - в худшую для Драйзера сторону: у того такие сочные обороты и столько потрясающе разных слов, сравнений и характеров, что здесь попытки описать театр, забастовку трамвайщиков, условия труда простых рабочих, чёртовы настольные часы на камине как предмет гордости главной героини (ну, были же они в "Западне", точно были!), отношение богатых к бедным и связанные с этим ситуации - не то, чтобы пресные или безжизненные, нет, они хорошо написаны и хорошо описаны, но слишком простые, американские. Рассуждения однобокие, скучные, местами неоправданно возвышенные и слишком очевидно-неочевидные. Ну, вот хотя бы: "В жизни всегда встречаются натуры интеллектуальные и эмоциональные - личности рассуждающие и личности чувствующие. Из числа первых выходят люди действия - полководцы и государственные деятели; из числа вторых - поэты и мечтатели, служители искусства". Ну не бывает так - чтобы вот тебе два класса (не пересекающихся причём) и давай всех по ним разбросаем, потом первых в армию, а вторых писать стихи. Не бывает. И слава богу. Я не хочу винить автора в том, что действительность такова, а люди скучные, я только спрашиваю себя, хорошо ли он искал.***Все мужчины должны быть честны, все женщины - добродетельны.***— О, сейчас начнется азартная игра! — с улыбкой сказала Керри. — Это очень дурно!— Ничего подобного, — возразил Друэ. — Это просто забава. Если ты не будешь делать большие ставки, то попадешь прямо в рай.— Не морализируйте, — ласково сказал Герствуд, обращаясь к Керри, — пока не увидите, что будет дальше.***Герствуд был в некотором роде романтиком, ему не чужды были пылкие чувства — порою даже весьма поэтические, — и под действием сильной страсти он становился красноречив. Вернее, в голосе его появлялась та кажущаяся сдержанность и патетика, которая является сущностью красноречия.